Но иногда у него случался зов непонятного. Поскольку он никогда в жизни не видел другую кошку, то, видимо, и не мог сообразить, чего же, собственно, ему хочется.
Тогда он выходил на середину комнаты, поднимал голову и низким мужским баритоном возглашал:
- МРАУ! МЯР-РАУ! МЯР-Р-РАУ!
Я говорил ему:
- Ну ты чего?
И он, посмотрев мне в глаза, смущенно замолкал.
Кот появился у нас, когда мы еще с женой работали в одном отделе на оборонном предприятии, рядом с нашим домом. Мы уже жили вместе, но об этом еще никто не знал. Поэтому я обычно шел на работу минут на двадцать позже жены, пользуясь тем, что у нас разрешался гибкий режим начала и окончания рабочего дня.
Начальник нашего отдела каждый год раздавал котят, принесенных его кошкой Чебурашкой. Вот и в этот год он предлагал всем желающим котенка. Я, скучая по котам, уговорил жену, и она (в целях конспирации) подала, что называется, заявку от своего имени.
При этом жена, не державшая никогда кошек и относившаяся к ним с некоторым недоверием, сразу же заявила, что котенок спать на ее постели не будет!
И вот в один прекрасный июньский день я, подходя уже к проходной, встретил свою жену, несущую под мышкой коробку из-под пол-литрового китайского термоса. Начальник выдал ей кота в этой таре и дал день отгула (!) на обустройство ребенка. Разумеется, я потребовал показать мне животное.
В темных недрах коробки -- ничего не было видно. Кот был крошечный и совершенно черный. Я не стал вытаскивать его на улице и сказал, что забегу домой в обед посмотреть.
И забежал. Когда я вошел в квартиру, то увидел на диване мирно спящих рядышком жену и кота. Последний расположился в двух ладонях от ее головы.
Котенку был едва месяц, он был слабенький, худой и рахитичный, передвигался, подволакивая задние лапки, и на диван забирался с трудом. (Замечу в скобках, что были у него и блохи в страшном количестве -- которых я переловил руками, и глисты, выведенные не в один приём, и ушной клещ...)
Кот прижился, получил имя, приучился к лотку и порядку, и прожил с нами долгую и разную жизнь, в его детстве и юности, которые пришлись на голодный рубеж 80-х и 90-х, довольно тяжелую.
Он был -- за исключением раннего детства -- серьёзный и совсем не игручий. Лет с двух, если поводить перед ним бумажкой на веревочке, он поднимал голову и смотрел в глаза с выражением типа "ты уверен, что у тебя всё в порядке с головой?".
У него было врожденное чувство этики. За свою жизнь он ни разу ничего не украл. Мы уходили на работу на весь день и оставляли в раковине рыбу для него -- размораживаться. Когда возвращались, кот встречал нас у двери, шел на кухню и садился перед своей миской: "Ну вот, я уже готов и жду, а вы еще рыбу не почистили и мне не положили".
Однажды, впрочем, он утащил-таки съестное. Это было в день нашей свадьбы, ему было тогда чуть больше полугода. На свадебное приглашение (кто-то еще помнит, что это такое?) я получил продовольственный заказ (который пришлось в лютый мороз тащить через полгорода). В заказе этом была, помимо прочего, югославская баночная ветчина, которую мы и порезали тонкими ломтиками. Блюдо с ветчиной (ломтики свешивались по краям) было поставлено на журнальный столик, и вот, зайдя в комнату, я увидел, как кот, нацепив ломтик ветчины на коготь, с недоумением разглядывает незнакомый предмет.
Есть он ветчину отказался.
Что интересно, кот ни разу не драл когтями мебель. Коты, как известно, в отношении точения когтей делятся на горизонтальных и вертикальных; так вот, наш был как раз горизонтальный, и точил когти об палас. Поскольку паласу было от этого ни холодно, ни жарко, so we did.
Еще можно много было бы рассказать про кота, особенно про то время, когда у нас появился щенок, но будет уж слишком много букв. :-)
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →