И поэтому совершенно бессмысленно оценивать стихи по переводам. Потому что мы слышим не умолкнувший звук божественной эллинской речи, а его довольно далекую имитацию пера кривого Гнедича, боком одним с образцом схожую в переводе. И когда схватывает горло от нежного:
В полях, под снегом и дождём,
Мой милый друг, мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг, от зимних вьюг.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной, весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной, тобой одной.
-- мы слышим ведь Маршака, а не Бёрнса, который написал совсем другое, вовсе даже режущее наш русский слух (и во второй строфе куда более плоское):
У меня как-то вышел спор с уборщиццами, которые возмущались, что Бобу Дилану предложили нобелевку по литературе, и приводили в пример корявый русский подстрочник A Hard Rain's A-Gonna Fall, стиха совершенно гипнотического. И меня очень умиляет ЖЖ-юзер Кеведо, выступающий с оценками поэтов разных стран и столетий -- которые он дает на основании русских переводов.
Ну да, мы читаем вот это:
Пока руно волос твоих течет,
как золото в лучистой филиграни,
и не светлей хрусталь в изломе грани,
чем нежной шеи лебединый взлет,
пока соцветье губ твоих цветет
благоуханнее гвоздики ранней
и тщетно снежной лилии старанье
затмить чела чистейший снег и лед,
спеши изведать наслажденье в силе,
сокрытой в коже, в локоне, в устах,
пока букет твоих гвоздик и лилий
не только сам бесславно не зачах,
но годы и тебя не обратили
в золу и в землю, в пепел, дым и прах.
И думаем, что это сонет 582 Луиса Гонгоры.
Но сонет 582 -- вот это:
Mientras por competir con tu cabello
Oro bruñido al sol relumbra en vano,
Mientras con menosprecio en medio el llano
Mira tu blanca frente al lilio bello;
Mientras a cada labio, por cogello,
Siguen más ojos que al clavel temprano,
Y mientras triunfa con desdén lozano
Del luciente cristal tu gentil cuello,
Goza cuello, cabello, labio y frente,
Antes que lo que fue en tu edad dorada
Oro, lilio, clavel, cristal luciente,
No sólo en plata o vïola troncada
Se vuelva, más tú y ello juntamente
En tierra, en humo, en polvo, en sombra, en nada.
Произнесите по-русски и по-испански, и поймите, что С. Гончаренко все-таки не Гонгора, и он полностью посеял горькую красоту последней строчки, потеряв важнейшее en nada.
В первый раз такое понимание стукнуло меня, когда я услышал несколько стихов из "Илиады", прочтенных по-древнегречески человеком с гимназическим образованием. Второй -- когда я учил французский, и нам заводили монолог Сида в исполнении какого-то французского актера старой школы, когда еще не пытались для "правдоподобия" произносить стихотворные монологи Корнеля как прозу:
"Смелей рука, спасем хотя бы честь,
раз все равно нам не вернуть Химены!" -- прекрасно (Лозинский совершил настоящее чудо, сохранив межстрофовые рифмы), но ни разу не сравнится с:
Allons, mon bras, sauvons du moins l'honneur,
Puisqu'après tout il faut perdre Chimène.
В общем, читая зарубежных поэтов на русском -- помните, что вы на самом деле читаете переводчиков, и если стихи вас восхищают -- вовсе не факт, что они восхитили бы вас, услышь вы их на языке оригинала.
Впрочем, верно и обратное.
Перенесено из Dreamwidth.
