Каждый раз, когда человек уходит -- с ним уходит этот информационный банк. И когда родня (и даже самые близкие люди) разбирают оставшиеся бумаги и фотографии, их часто ждут неожиданности и всегда -- загадки: кто этот Коля, написавший теплые слова на обороте нечеткого группового снимка, где даже нет лица самого адресата? Кто, наконец, остальные люди на этом снимке? По какому случаю и кем был засушен в записной книжке пятидесятых годов лист березы? На что намекает записка без подписи в сборнике статей Сталина?
Мне трижды приходилось разбирать бумаги после смерти близких людей, и я теперь все время об этом думаю, когда смотрю на залежи бумажного хлама в своем доме. Есть множество вещей, которые знаю или помню только я; подавляющее их большинство -- мелочи, никому, скорее всего, не интересные. Но когда я уйду, уйдут и они, и не будет уже никого, кто о них знает.
Новопреставленный мой тесть, царствие ему небесное, успел -- по настоянию моей жены -- написать несколько десятков страниц воспоминаний, прежде чем ему наскучило. Как у многих людей, образованных, но писать не приученных, воспоминания получились у него наивными и скучными. Люди вовсе необразованные, записывая свою жизнь, пишут просто и рассказывают о том, что им запомнилось; иногда это бывает невообразимо свежо и хорошо. Люди же с образованием -- осознанно или неосознанно -- подражают прочитанным воспоминаниям, да чаще всего не лучшим образцам, пытаются говорить о том, что -- по их представлению -- важно и значительно, и в результате говорят ни о чем, да еще и все время помнят, что пишут для вечности, и поэтому надо представить себя в лучшем виде...
Но даже в самых наивных и скучных записях сохраняется эпоха, сохраняется для тех, кто ее никогда не видел, сохраняются хотя бы некоторые куски того, что дорого и важно лишь для одного человека в мире... сохраняется, хоть частью, сам этот человек.
Пишите воспоминания и дневники!